ЗНАКОМСТВО С ВЕНЕЦИЕЙ: ужас первой встречи и немного истории

У нас не случилось любви с первого взгляда. Восхищения её красотой с моей стороны также не случилось. Наоборот – то, что принято называть венецианской романтикой, на меня произвело жуткое впечатление, синдром Стендаля наоборот. Густые тучи, потрескавшаяся облицовка, плесень, древняя лепнина, средневековые фонари, закрытые колодцы на каждой площади. Я так и представляла пузатого монаха в капюшоне, крадущегося ночью с факелом в подвал, где от пыток умирает ведьма, ведь только так добрые христиане могут найти спасение от Чёрной Смерти.

В целом, история Венеции – это история упадка.

Далее я расскажу вам её вкратце, по мотивам одной из моих любимых книг “Почему одни страны богатые, а другие бедные” Аджемоглу и Роббинсона. Очень её советую. Авторы дают прекрасный анализ развития и упадка некоторых регионов и объясняют, какую роль в них играли экономические и политические институты.

Вся инженерная архитектурная уникальность Венеции, которой сегодня наслаждаются туристы, была развита в X-XV веках.

В 810-м году Венеция обрела независимость – то было крайне удачное время, ведь Европа возрождалась после падения Римской Империи.

Торговля расширялась по всей Европе, чем венецианцы не могли не воспользоваться. То была держава мореплавателей. Строили корабли, с Востока привозили специи, из Византии – ремесленные изделия и рабов; участвовали в крестовых походах, предоставляли услуги трансфера для крестоносцев. В общем, зарабатывали, как могли.

В 1050-м численность населения Венеции составила 45 тыс. человек.

В 1200 – 70 тыс.

А в 1330-м – уже 110 тысяч, – как в Париже того времени, и в три раза больше, чем в Лондоне!

Традиционно, развитие приходит с инновациями. Венеции того времени помогли инновации в области контрактного права и изобретение комменды – зачаточного типа акционерного общества, которое равнялось одному плаванию.

Комменда включала двух партнеров – купца-путешественника и инвестора-коммендатора. Обычно инвестор вкладывал львиную долю средств в предприятие, так что для молодых бедных предпринимателей это была отличная возможность разбогатеть, если дело оказывалось прибыльным. В случае “односторонней” комменды инвестор вкладывал 100% капитала и получал 75% прибыли. Или же он вкладывал 67% и в этом случае получал 50% от всего вырученного.

Комменда была важнейшим инструментом социальной мобильности: начиная с 10-го века, в торговых документах Венеции появлялись всё новые и новые имена элиты, разбогатевшей на торговле. Возвышение новых семей влияло и на политическую систему – она становилась более открытой и либеральной.

Дож Венеции избирался общим собранием граждан пожизненно. А с 1032-го года также стали избираться консильери (все помним «Крестного отца»?) или советники дожа – чтобы абсолютная власть не сосредотачивалась в одних руках.

Первым дожем, избранным по новой системе, кстати, стал Доменико Флабьянико, торговец шёлком – бизнесмен, члены семьи которого ещё на разу не занимали высоких должностей. Только представьте, насколько радикально это было для того времени!

За этими политическими изменениями последовало усиление экономической мощи.

После убийства дожа в 1174-м произошли новые политические инновации – создание Большого совета (БС), Совета сорока, Сената; Малого совета, который избирался из Большого, который в свою очередь избирал Дожа… А Дож при вступлении в должность произносил присягу, ограничивающую его власть.

Советники проверяли решения дожа на предмет power abuse.

Политическая система породила новые формы контрактных отношений, новые семьи продолжали богатеть. В Венеции того времени даже появилось подобие банковской системы!

Но тут старая элита поняла, что им-то возвышение новых семей и не выгодно, они отбирали у них жирный кусок потенциальной прибыли и политической власти. И что случилось дальше? Любой человек, живущий в России, сходу даст ответ на этот вопрос. Правильно, закручивание гаек и коррупция.

Аристократы, заседавшие в Большом совете, испытывали искушение закрыть доступ к системе новым людям.

И в 1286 году было внесено предложение о том, чтобы кандидатуры в Большой совет утверждались Советом Сорока – аристократами. Теперь кандидат автоматически утверждался, если раньше в БС заседал его отец или дед. Ничего не напоминает?

Эти и некоторые другие поправки 1286-го дали начало тому, что впоследствии всё уничтожит – “La Serrata” или “Закрытию”.

В 1297 году было принято решение о том, что если член БС заседал предыдущие 4 года, то его кандидатура автоматически выдвигалась и одобрялась. Время выборов ушло, политика стала делом наследственной аристократии.

Конечно, семьи, оказавшиеся за бортом, не хотели так просто отказываться от своих прав быть избранными и управлять делами государства. И с 1297 по 1315 в Венеции сохранялось напряжение.

В 1310 году была учреждена полиция для обеспечения порядка, читай: репрессивный аппарат.

После “Ла Серраты” была упразднена комменда – та инновация, которая и сделала Венецию богатой. Это неудивительно. Комменда была выгодна только молодым предпринимателям, желающим заработать.

1314 – торговля была национализирована;

1324 – граждане, желающие заняться коммерцией, стали облагаться высокими налогами.

Международная торговля сосредоточилась в руках старых семей.

Далее пошло снижение торгового оборота, а в период с 1650 по 1800, когда Европа развивалась, Венеция стагнировала.

В наши дни главная отрасль экономики Венеции – это туризм. В районе Маргера также расположены металлургические и нефтехимические предприятия, чьи вредные выбросы вызывают эрозию старинных дворцов и скульптур.

Без сомнения, Венеция романтична и прекрасна, и, прогулявшись по Площади Сан Марко, заглянув в кафе Флориан, – одного из древнейших в мире – хочется петь от восторга. Но стоит пройтись по мостикам вдали от центра, вокруг остановки, откуда уходят автобусы в Местре, в глаза тут же бросаются потрескавшаяся облицовка, плесень и блёклые цвета, разрушающиеся скульптуры на фасадах.

Сегодня иностранцы приезжают посмотреть на диковинки ушедшей эпохи, на выдувку стекла на Мурано, плетение кружев на Бурано и всё то великое развитие, конец которому когда-то положила коррупция.

Sincerely,

Alisa Abramova